 | Name | Тысяча ночей IV |
| Type (Ingame) | Предмет задания | |
| Family | Book, Тысяча ночей | |
| Rarity |  | |
| Description | Однажды странствующий исследователь прошёл сквозь тропические леса, пересёк пустыни и великие города во время великой катастрофы, собирая по пути истории. Первоначальный труд содержал бесчисленное множество историй, и до наших дней сохранился лишь небольшой фрагмент. |
Item Story
| Учёный Давным-давно жил один учёный. В его манерах сквозило высокомерие, так или иначе присущее образованным людям. Хотя, сказать по правде, он ничем не выделялся среди коллег. Знания, подобно фруктам, быстро теряют свою свежесть. Если их не проглотить, пока они налиты соком, от них останется только сладкая гниль. «Время - мой враг, - думал молодой учёный. - Ещё более ненавистный, чем коллеги». Но с такими врождёнными чертами характера, как лень и небрежность, ничего не поделаешь. Так зима и лето сменяли друг друга, одаривая «ненавистных коллег» славой и почётом, а ему оставляя лишь шрамы бесполезно прожитых лет. Возможно, так распорядилась судьба, но герой нашей истории неожиданно получил шанс исполнить своё желание. «Время несправедливо. Может, я не так сообразителен, но уж точно не хуже других, просто время ко мне слишком сурово, - думал уже немолодой учёный. - Теперь у меня есть шанс обратить его себе на пользу». И вот какое желание он загадал усмирённому духу: «Я хочу, чтобы время было ко мне справедливо и я смог написать лучшую научную работу». Усмирённый дух быстро смекнул, что тот имеет в виду. «У всего есть своя цена», - сказал дух. «Судя по всему, часть долга я уже заплатил, - пожал плечами учёный. - Дни моей молодости пролетели впустую. Я больше не ищу обыденного счастья, я лишь хочу оставить после себя удивительные труды, прославив своё имя. Не поблёкшие чернила, растёкшиеся по дряхлым бумажным страницам, а труды, высеченные на камне. Так спустя тысячу лет мир всё ещё будет хранить мои следы. Вернув справедливость, я обуздаю время». «Ну, раз ты так настаиваешь», - вымолвил усмирённый дух и без всяких возражений исполнил желание учёного. Был это усмирённый дух или прикинувшийся им демон - вопрос, конечно, спорный, но не столь существенный. Учёный, желание которого было исполнено, с удивлением обнаружил, что всё вокруг словно замедлилось под стать ходу его мыслей. «Отлично! Отныне быстрота мыслей не имеет значения», - не мог поначалу нарадоваться учёный. «Можно спокойно обо всём размышлять», - думал он. Времени, за которое в часах падала одна песчинка, не хватало, чтобы он коснулся рукой пряди волос на лбу, но было достаточно, чтобы его мысли пронеслись от дремучего леса до пустыни, от равнины до заснеженных полей. Он злился, что страницы книг нужно переворачивать одну за другой, но даже если бы они располагались в одной плоскости, его глаза не могли бы двигаться так быстро. Времени, когда его взгляд останавливался на одном слове, хватало, чтобы исчерпать все связанные с ним синонимы и образы. «Я слишком много думаю и слишком мало пишу, - размышлял учёный. - Следует изложить самые логичные аргументы в самых красноречивых выражениях». Но к тому моменту, когда он написал первое слово главы, его мысли уже перескочили в самый её конец. Ему пришлось снова и снова повторять про себя её содержание, которое с каждым разом становилось всё совершеннее. Но это происходило лишь в его сознании, и к моменту завершения его правая рука не написала и нескольких слов. В конечном итоге научная работа, которая должна была содержать самые логичные аргументы в самых красноречивых выражениях, легла на учёного тяжким бременем. Между абзацами не прослеживалась связь, будто страницы разорвали в клочья, а затем наспех собрали вместе. Следующие друг за другом фразы были похожи на не сочетающиеся по смыслу фрагменты, случайно выбранные из книги. Наступила беззвёздная ночь. С невероятным усилием, будто проделав путь длиною в столетия, он наконец покинул кабинет и спустился во двор. «Произнесённые слова весомее, чем написанные», - он всё ещё не терял надежду. Но, очевидно, его органы речи тоже не поспевали за ходом мыслей. Вылетавшие слоги превращались в невнятные бормотания, будто он на полуслове терял нить повествования и начинал заново. «Бедный старик! Совсем выжил из ума, - переговаривались нарядно одетые юноши и девушки, глядя на него с сочувствием. - По крайней мере, у него есть луна». Люди ушли, оставив учёного одного во дворе под луной. Запертый в собственном теле, как в клетке, он стал вспоминать от скуки когда-то прочитанные истории... |
Its a fun challenge tho In Abyss I've done solo neuvi and outside of Abyss I like to solo things w...